Любовь по плану - Страница 38

На следующее утро Мириам проснулась от хлопанья дверей стенного шкафа. Через полуопущенные веки она следила за Джереми. Он надел светло-голубую рубашку и широкие хлопчатобумажные брюки. Как будто почувствовав устремленный на него взгляд Мириам, Джереми обернулся. Она поняла, что бесполезно притворяться спящей, поэтому медленно открыла глаза, сделав вид, будто только что проснулась.

— Завтрак мне можешь не готовить, — проворчал Джереми и снял со стула свою куртку.

— А обедать будешь дома? — спросила Мириам таким тоном, словно ей это совершенно безразлично.

— Если не появлюсь, обедайте без меня.

И Мириам поняла, что он не появится.

Весь день она терзалась мыслью, что сама толкнула его в объятия Камиллы своими язвительными словами, хотя знала, что никто не мог бы заставить Джереми поступить вопреки его воле.

Мириам решила, что больше не будет унижаться и ожидать его прихода, и легла спать вскоре после того, как уснули Аннабелл и Джонни. Но она еще долго ворочалась, пока наконец не забылась тревожным сном. Она не слышала, когда Джереми вернулся домой. О том, что он приходил, свидетельствовала только оставленная им на стуле одежда и смятая постель.

Мириам не видела Джереми уже два дня, но знала, что он приезжает домой. На третий день в полдень она пошла с Джонни и Аннабелл в конюшню. Джонни снова стал учиться верховой езде. Только теперь с ним занимался Томас.

Джонни пустил свою серую легким галопом, но под переднее копыто лошади неожиданно попал большой ком земли, и она резко дернулась. Джонни потерял равновесие и упал. В ту же секунду управляющий оказался рядом с ним. Следом подбежали встревоженные Мириам и Аннабелл. Томас помог мальчику встать.

— Джонни, дорогой, ты ушибся? — испуганно воскликнула Мириам, обнимая плачущего племянника. Его ручонки крепко обвили ее шею, и он спрятал лицо на ее груди, продолжая неудержимо рыдать.

Вдруг за их спинами раздался властный голос:

— Посадите его обратно на лошадь!

Инстинктивно Мириам еще крепче прижала к себе мальчика. Обернувшись, она увидела идущего к ним Джереми. Лицо его было холодно, губы крепко сжаты.

— Он ушибся, — попыталась объяснить Мириам.

Но Джереми уже отрывал от нее мальчика, который отчаянно цеплялся за свою Милли. Джонни плакал все громче, но Джереми не обращал внимания на его слезы. Он отнес его к спокойно стоящей лошади, посадил в седло, поднял повод и протянул его Джонни.

— Милли! — закричал мальчик, вцепившись в седло и не желая брать в руки повод.

Мириам попыталась прийти ему на помощь, но Джереми грубо оттолкнул ее.

— Вы жестокий зверь! Неужели вы не видите, что ему больно?

Джереми строго взглянул на плачущего Джонни и спросил:

— Ты ушибся?

В ответ мальчик испуганно кивнул.

— Где у тебя болит? — Не получив ответа, Джереми усмехнулся: — Да ты просто боишься!

Джонни уже едва слышно всхлипывал, глядя широко раскрытыми глазами на Джереми.

— Конечно, боится, ведь он упал с такой высоты! — попыталась защитить племянника Мириам.

— Если он не возьмет в руки повод, то упадет снова, — невозмутимо сказал Джереми.

Мириам еще не успела сообразить, что задумал ее муж, когда тот уже ударил лошадь рукой по крупу, и она пошла с места крупной рысью. Мириам почувствовала, как у нее защемило сердце. Перепуганный Джонни действительно чуть не упал, но умная кобыла тут же перешла на шаг, и мальчик сумел восстановить равновесие.

— Возьми в руки повод! — скомандовал Джереми.

Лошадь остановилась, не чувствуя натяжения повода. Руки мальчика как будто примерзли к седлу.

— Возьми в руки повод или я опять ударю лошадь! — крикнул Джереми.

— Джереми, ради Бога! — вмешался Томас.

Не обращая внимания на управляющего, Джереми с угрожающим видом приблизился к лошади. Джонни тут же подобрал повод. Глаза его по-прежнему были расширены от страха, руки тряслись. Но он больше не всхлипывал.

— Поезжай вокруг загона, — спокойно, но твердо сказал Джереми.

Джонни нерешительно посмотрел на Мириам, но послушался. Джереми заставил его несколько раз проехать вдоль изгороди сначала шагом, потом рысью.

— Теперь пусти Мэгги галопом! — приказал Джереми.

Мириам открыла было рот, чтобы воспротивиться, но остановилась, услышав, как Джонни крикнул:

— Ее зовут Молния!

Она не поверила своим глазам, когда увидела, что мальчик действительно пустил галопом свою Молнию.

Джонни остановил лошадь около Джереми и, улыбаясь до ушей, спросил:

— Я хорошо справился, правда?

— Да, — согласился Джереми, снимая мальчика с лошади и ставя его на землю.

Мириам хотела подойти к ним, но Джереми уже объяснял Джонни, как надо остудить лошадь. Затем он повернулся к Аннабелл, желая убедиться, что она тоже слушает.

Девочка опустила голову. Она была бледна, личико ее осунулось. Не глядя на Томаса и Мириам, Джереми подошел к дочери и взял ее на руки. Голубые глаза Аннабелл смотрели на отца с мольбой. Но он был непреклонен.

Джереми понес Аннабелл в конюшню, где стояла оседланная для Мириам лошадь. Он усадил дочь в седло, отвязал повод и сел позади Аннабелл. Обняв девочку, он направил лошадь в сторону луга, виднеющегося за деревьями.

Прошло два долгих часа. Наконец раскрасневшаяся Аннабелл вбежала в дом, ее глаза горели от возбуждения. С гордостью она стала рассказывать Мириам и Джонни, как ей удалось преодолеть свой страх и как уверенно она держалась в седле.

— Папа сказал, не надо стыдиться того, что я боялась ездить верхом. Он сказал еще, что бояться лошадей — все равно что бояться темноты. Нужно только поверить, что это не опасно.